Поцелуй смерти [= Предел дозволенного; Заговор смерти ] - Нора Робертс

Ева уже это заметила. Кэгни что-то говорил Мире, и, судя по его мрачному лицу, тема разговора была серьезной и неприятной.

Мира покачала головой, что-то ответила, потом по­хлопала его по руке и шагнула в сторону.

– Он чем-то ее расстроил, – заметила Ева. – Может быть, все-таки подойдем к ней? Узнаем, в чем дело…

Но тут грянула музыка, и все засуетились, стремясь за­нять удобное место для предстоящей демонстрации. Ева потеряла из виду Миру, но внезапно оказалась лицом к лицу с Луизой Диматто.

– Даллас? – Луиза довольно холодно кивнула. На ней было простое, но элегантное сиреневое платье, волосы модно причесаны, а бриллиантовые серьги не выглядели имитацией. – Не ожидала встретить вас здесь.

– Я тоже. – Если говорить точнее, Ева не ожидала увидеть Луизу такой нарядной, надушенной и преуспевающей. – В клинике вы выглядели совсем по-другому, доктор Диматто.

– В Главном полицейском управлении вы тоже, оче­видно, выглядите по-другому, лейтенант.

– Я вынуждена выглядеть соответственно окруже­нию, – сухо сказала Ева.

– Я тоже. – Луиза протянула руку Рорку. – Луиза Ди­матто. Я буду консультировать вашу жену. Думаю, за это время мы либо станем лучшими друзьями, либо вознена­видим друг друга.

– Могу я сделать ставку? – усмехнулся Рорк.

– Надо подумать об условиях. – Луиза посмотрела на первых моделей, появившихся на подиуме. – Они всегда напоминают мне жирафов.

– Наблюдать за жирафами куда забавнее, – заметила Ева. – Мне кажется, если бы Центр Дрейка оставил при себе все баксы, которые угробил на это мероприятие по сбору средств, было бы незачем его устраивать.

– Ты слишком рационалистична, дорогая, чтобы по­нять цели подобных мероприятий. Чем дороже они обхо­дятся, тем щедрее будут пожертвования и тем веселее ор­ганизаторы станут похлопывать друг друга по спине, со­считав взносы.

– К тому же это повод для общения, – вставила Луи­за, удостоив Рорка улыбкой. – Медицинские светила приходят с женами и любовницами, общаются друг с дру­гом и с различными столпами общества вроде Рорка.

– Хорош столп! – фыркнула Ева.

– Думаю, Луиза понимает, что каждый, обладающий видным положением в финансовой сфере, автоматически становится столпом, – чопорно заявил Рорк.

– И его жена получает такой же статус, – добавила Луиза.

– Ну, положим, из копов получаются никуда не год­ные столпы. – Ева оторвала взгляд от демонстрации мод грядущей весны и внимательно посмотрела на Луизу. – Итак, мы выяснили причину присутствия здесь меня и Рорка, но как насчет вас? Каким образом врач, работаю­щий в бесплатной клинике, приобретает билет на такое мероприятие в Центре Дрейка?

– Этому врачу не приходится приобретать билет, бу­дучи племянницей его руководителя. – Луиза умудрилась, несмотря на толпу, дотянуться до подноса и ухватить бокал шампанского.

– Вы племянница Кэгни?

– Угадали.

«Друзья, коллеги, родственники… – подумала Ева. – В таких компаниях все липнут друг к другу, как комья гря­зи, преграждая путь посторонним».

– Почему же вы работаете в трущобах, а не в фешене­бельном районе?

– Потому что, лейтенант, я делаю то, что мне нравит­ся. Увидимся утром. – Луиза кивнула Рорку и скрылась в толпе.

Ева повернулась к мужу.

– Поздравь меня: я только что наняла консультантом племянницу одного из подозреваемых.

– И ты оставишь ее при себе?

– Пока да. – Ева пожала плечами. – Посмотрим, как пойдут дела.

Когда последняя длинноногая модель соскользнула с серебряного подиума и музыка вновь сменила ритм, зама­нивая пары на выложенный глянцевыми плитками пол танцевального зала, Ева попыталась определить, что за продукт маскирует замысловатое по форме сооружение на ее тарелке.

Рядом с ней Мэвис ерзала на стуле, слишком возбуж­денная, чтобы есть.

– Коллекция Леонардо была самой лучшей, правда? Другие не идут с ней ни в какое сравнение! Рорк, ты дол­жен купить Даллас то красное платье с голой спиной.

– Этот цвет ей не подойдет. – Леонардо прикрыл своей ручищей миниатюрные пальчики Мэвис.

В его глазах светились любовь и облегчение. Несмотря на массивное телосложение, у него было сердце шестилет­него ребенка, ожидающего первого школьного дня. Перед шоу он и впрямь, как выразилась Мэвис, был готов на всех бросаться. Но сейчас, когда все было позади, он снова стал добродушным и непосредственным.

– А вот платье из зеленого атласа… – Леонардо робко улыбнулся Рорку. – Признаюсь, я работал над ним, думая о Еве. Цвет и покрой как раз для нее.

– Значит, она его получит. Не так ли, Ева?

Поглощенная мыслями о том, что находится на ее та­релке – мясо или какой-то суррогат, – Ева бросила не­впопад:

– Я тут уже кое-что получила. Какого черта они не скажут прямо, чем кормят гостей?!

– Это cuisine artiste (Художественная кулинария (франц.).) , – объяснил Рорк. – Эстетика в ней часто превалирует над вкусовыми ощущениями. – Наклонившись, он поцеловал Еву. – Не расстраивайся, мы купим пиццу по дороге домой.

– Удачная мысль. Но сначала я должна поискать Миру и попытаться вспугнуть кого-нибудь еще.

– Я пойду с тобой. – Рорк поднялся.

– Ладно. Шоу было потрясающим, Леонардо. Мне особенно понравилось то зеленое платье.

Просияв от удовольствия, Леонардо притянул Еву к себе и чмокнул в щеку. Отходя, она слышала, как Мэвис говорит Леонардо, что должна отметить его успех еще одним бокалом «торнадо».

Столы с белоснежными скатертями и серебряными подсвечниками стояли по всему бальному залу. Шесть ог­ромных люстр проливали серебристый, приглушенный плафонами свет с высокого потолка. Официанты сновали туда-сюда, разливая вина и убирая посуду с подлинно хо­реографической элегантностью.

Напитки постепенно развязывали языки. Разговоры и смех становились все громче. Люди переходили от одного стола к другому и, как обратила внимание Ева, больше хвалили пищу, чем ели ее.

– Во сколько же обошлась каждая тарелка – сотен в пять или десять? – спросила она Рорка.

– Думаю, немного больше.

– Кошмар! Смотри, Мира идет к выходу. Должно быть, в туалет, так как ее муж не с ней. Пожалуй, я ее догоню. – Ева покосилась на Рорка. – Почему бы тебе не побродить в толпе и не послушать, о чем они болтают, раз уж все так расслабились?

– С удовольствием. Но за это я хочу один танец и пепперони к моей пицце.

Ева усмехнулась.

– Согласна. Я ненадолго.

Она направилась к двери, через которую вышла Мира, прошла через просторный вестибюль и отыскала женскую туалетную комнату. Все стены здесь были увешаны под­свеченными зеркалами, на розовых полочках под ними стояли флакончики с духами и кремами, лежали однора­зовые расчески и щетки, гели для волос, лосьоны и пуль­веризаторы. Дежурный в черно-белом одеянии был готов в любой момент прийти на помощь. Если бы мадам поте­ряла губную помаду или что-либо еще, он охотно открыл бы стенной шкаф, предложив гостье широкий выбор все­возможных аксессуаров любых сортов и оттенков.